 |
| Начальник отдела по работе с территориальными общественными самоуправлениями мэрии Биробиджана Алла Шелтыганова проиграла журналистам |
| |
Напомню, что иск о защите чести, достоинства и деловой репутации Алла Николаевна подала в связи с публикацией в средствах массовой информации открытого письма той самой активистки Гордеевой, к которому мы написали маленькое предисловие.
Свои требования она мотивировала следующим образом: из решения суда «…29.04.2015 «Газета на Дом» № 16 опубликовала статью «Я не писала письмо Путину» (письмо ответчика Гордеевой В.М. в редакцию «Дебри-ДВ»), где Гордеева изложила несоответствующие действительности сведения, порочащие ее честь, достоинство и деловую репутацию, а именно:
а) что она «переписала, дополнила новыми словами» ее (Гордеевой В.М.) письмо;
б) что она «действовала вероломно»;
в) что она «судорожно искала сайт Президента»;
г) что она «использовала такие приемы с целью возврата власти господину Пархоменко».
Аналогичные сведения в комментарии к указанному письму изложила редакция «Газеты на Дом»:
а) что она, «как ближний круг господина Пархоменко, сморщилась, словно шагреневая кожа, и превращается в кружок по интересам»;
б) что она, как участник «данного кружка», ведет нечистоплотную борьбу за свободу мэра».
Как проходило первое судебное заседание, я уже рассказывала на страницах нашего еженедельника. Но суд - дело не быстрое. Последнее заседание по существу дела состоялось в четверг, тридцатого июля.
К нашему сожалению, сама Алла Николаевна Шелтыганова на заседание не пришла. Ее интересы защищал представитель Звягинцев Андрей Владимирович.
Судья Н. Белашова: - Пожалуйста, Андрей Владимирович, поясните все по существу заявленных вами требований.
А. Звягинцев (держа в руках вроде как подлинник письма, из-за которого начался весь сыр-бор): - Значит, в принципе, добавить-то к иску в основном-то нечего. Единственное, что я хотел бы пояснить к изложенному в исковом заявлении, что мой заявитель Шелтыганова никоим образом вообще не прикасалась к данному письму, которое было опубликовано в газете…
Насколько мне известно со слов моей доверительницы, что данную информацию в искаженном варианте, ну, если мы посмотрим само письмо, которое было предоставлено, и сравним с той информацией, которая была изложена в газете, то они в корне противоречат друг другу.
Здесь говорится, что вроде бы как поддерживают господина Пархоменко - в письме, я имею в виду. А после опубликования это две, скажем так, противоречивые позиции, ну в части. Я не говорю - в общем. Здесь - в письме, что все хорошо, мэр Пархоменко выступал как лицо, заинтересованное в реформах в городе, и прочее, прочее. Что он и спортом занимается, и сам там, значит,.. вот… в хоккей играет. Ну, я тут вкратце излагаю. А в редакции газеты,.. там вообще искаженная, что и… конкретно Шелтыганова пытается вернуть на место мэра Андрея Пархоменко, пытается поставить вопрос, что он должен обратно находиться…
Ну, то есть, эта информация искаженная была, насколько я еще раз говорю, предоставлена госпожой Гордеевой в газету. На каком основании они это опубликовали, не проверив данную информацию в отношении Шелтыгановой, я затрудняюсь сказать. Прошу полностью удовлетворить исковое заявление.
Судья Н. Белашова: - Вопросы есть?
С. Бурындин: - Да, Ваша честь! Я бы хотел, чтобы представитель истца пояснил, где именно в нашей публикации сказано, что именно госпожа Шелтыганова «сморщилась», ну и сделала все то, что указано в вашем исковом заявлении?
А. Звягинцев: - Ну, во-первых, то, что думают все…
С. Бурындин: - Я не спрашиваю, кто что думает. Я прошу указать абзац или фразу в нашем предисловии к письму Гордеевой, в котором речь идет именно о госпоже Шелтыгановой.
А. Звягинцев: - Ну, сейчас посмотрим.. (читает нашу газету). Ну, вот, давайте, смотрите: «как ближний круг господина Пархоменко, сморщилась, словно шагреневая кожа», и дальше идет, что Шелтыганова…
С. Бурындин: - Где дальше?
А. Звягинцев: - (показывает абзац) Вот, пожалуйста…
С. Бурындин: - Нет, это уже письмо Гордеевой. То есть, вы не можете показать, где в тексте редакции речь идет о Шелтыгановой?
А. Звягинцев: - Вы меня спросили - дайте, я отвечу.
С. Бурындин: - Пожалуйста!
А. Звягтнцев: - Дальше идет, что Елена Васильевна Пархоменко дружит с Шелтыгановой, дружат семьями, в том числе и Алла Николаевна. Вот эта аналогия.., не аналогия, а вот начало данной статьи, да..? «Ближний круг», да?
С. Бурындин: - Давайте, сделаем так: я конкретизирую вопрос - Вы фразу зачитайте, где именно Шелтыганова «сморщилась».
А. Звягинцев: - (читает) «Ближний круг господина Пархоменко, сморщившись, словно шагреневая кожа, превращается, скажем так, в кружок по интересам». И дальше..
С. Бурындин: - Подождите. Дальше - точка? Это предложение закончилось?
А. Звягинцев: - Давайте, я вам отвечу на вопрос. Я прочитал то, что в начале, и дальше, что Алла Николаевна Шелтыганова является, скажем так, ближним кругом Пархоменко, который «сморщилась».
С. Бурындин: - То есть, как я понимаю, она восприняла эти слова как относящиеся к ней?
А. Звягинцев: - Ну, естественно.
С. Бурындин: - Но в самом тексте этого нет, что именно она «сморщилась»? В тексте нет такого, что Алла Шелтыганова «сморщилась»?
А. Звягинцев: - Я еще раз говорю о ближнем круге!
С. Бурындин: - Я понял, Ваша честь. У меня больше нет вопросов.
Судья Н. Белашова: - Еще будут вопросы?
В. Гордеева: - Вы знаете, из всего того, что он - Звягинцев - произнес, я не уловила сути… Что же он хочет?
А. Звягинцев: - Это не я хочу. Это хочет мой доверитель.
Судья Н. Белашова: - Ну, уточните, пожалуйста, чего хочет ваш доверитель.
А. Звягинцев: - Защиту чести и достоинства. Все!
В. Гордеева: - Это общие фразы. Вы зачитали вступление, которое написала Елена Голубь, а потом перешли сразу же к тексту моего письма, где я говорю, что Шелтыганова находится в дружеских отношениях с Пархоменко. К чему Вы все смешали?
А. Звягинцев: - Я представляю интересы своего доверителя, и, так как он объединяет первую фразу и остальные «ближнего круга»… Если кому-то что-то не понятно, ну, суд примет решение в ту или другую сторону. Я поэтому больше ничего не могу ответить.
В. Гордеева: - Рекомендации даете суду уже?
Судья Н. Белашова: - Так, присаживайтесь!
С. Бурындин: - У меня вопрос. Вы в своем выступлении сказали, что Гордеева обратилась к нам в редакцию с этим письмом. Вы откуда это взяли? На основании чего так заявляете?
А. Звягинцев: - На основании того, что обратилась гражданка…
С. Бурындин: - Куда она обратилась?
А. Звягинцев: - Хм… В газету.
С. Бурындин: - Она не обращалась в газету. В своем объяснении она говорила, что письмо это мы взяли с сайта «Дебри-ДВ». К нам сама Гордеева не обращалась.
А. Звягинцев: - Я Вам еще раз говорю: я вам ответил на вопрос, как я смог ответить. Если что-то непонятно, ну…
С. Бурындин: - То есть, это ваша интерпретация?
А. Звягинцев: - Ну, конечно.
С. Бурындин: - Понятно. Спасибо…
Я полагаю, что те, кто читает сейчас эти диалоги, не очень-то понимают, о каком же письме, на самом деле, все время говорит господин Звягинцев. Да он и сам, судя по его ответам, не совсем разобрался в данном вопросе.
Поэтому внесу ясность: в письме В. Гордеевой, опубликованном в интернет-СМИ «Дебри-ДВ» и перепечатанном впоследствии в нашем еженедельнике «Газета на Дом», А.Г. Пархоменко НЕ ВЫСТУПАЕТ «как лицо, заинтересованное в реформах в городе, и прочее, прочее. Что он и спортом занимается, и сам там, значит,.. вот… в хоккей играет…». Нет!
В нем идет речь не о А.Г. Пархоменко, а о том, что госпожа Шелтыганова, якобы, отправила Президенту Путину письмо в защиту мэра Пархоменко от имени В. Гордеевой, не поставив при этом В. Гордееву в известность, не спросив у В. Гордеевой разрешения воспользоваться ее именем. Цитирую последние строки письма В. Гордеевой, опубликованного в СМИ:
«Отправляя данное письмо, хочу, чтобы Вы рассказали о нем публично, так как я свидетель того, какие приемы используют чиновники из мэрии и «первая леди» города с целью возврата власти господину Пархоменко.
Валерия Гордеева».
А теперь еще один отрывок аудиозаписи судебного заседания.
В. Гордеева: - Я хочу пояснить представителю Шелтыгановой то, чего он никак не может понять. Здесь вот перед моим письмом есть вступление, где четко и ясно изложено, что коллеги из дальневосточного интернет-издания «Дебри-ДВ» переслали в нашу редакцию поступившее к ним письмо от жительницы Биробиджана Гордеевой Валерии Михайловны, то есть, от меня лично. И они пишут: «Мы решили опубликовать его, поскольку данное письмо является примером того, как «ближний круг» А. Пархоменко, сморщившись, словно шагреневая кожа, превращается, скажем так, в кружок по интересам».
Простите, но то, что делалось во имя Пархоменко, вот эти слова очень этому соответствуют. Я знаю, что Алла Николаевна Шелтыганова в свое время, когда я заходила в ее кабинет, она меня там обнимала и целовала за то, что я выступала на митинге в защиту Пархоменко.
Но когда мое письмо она без разрешения отправила на сайт Путину, я моментально порвала с ней всякие отношения.
Боле того, я ее осудила в ее кабинете. И здесь в моем письме, которое опубликовала любезно «Газета на Дом», написано, что я захотела поговорить с Еленой Васильевной Пархоменко, поскольку Шелтыганова сослалась на Елену Васильевну Пархоменко. Однако Шелтыганова отказалась дать мне ее телефон, объяснила тем, что она - жена мэра! А я, как бы, никто?
Однако, моим именем и фамилией воспользовались…Шелтыгановой не нравится термин «вероломно».
Да, этот термин самый подходящий для Шелтыгановой, которая вместе с Еленой Васильевной Пархоменко без согласования со мной состряпала письмо на сайт Путину, со слов самой Шелтыгановой. Которая успокаивала, поглаживала по голове, говорила мне в собственном кабинете, чтобы я не волновалась, и чтоб я не боялась того, что письмо уже у Путина…
Это я должна была обратиться в суд за использование моего имени и моей фамилии в личных целях приближенной к мэру Пархоменко Шелтыгановой Аллы. Это я заявляю Шелтыгановой, что пачкать мою биографию подлогами… не надо…
Я очень резко осуждаю их поступок - Пархоменко Елены Васильевны и Шелтыгановой… Е. Пархоменко даже имени моего не знала. Все сделала Шелтыганова…
Не оставила В. Гордеева без внимания и указанные А. Шелтыгановой в иске нравственные страдания и компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей.
В. Гордеева: - Мне очень стыдно слушать, что эта красивая, здоровая женщина ссылается на какие-то лекарства и хочет деньги, чтобы я платила. Щас!!! Я пенсионерка. Простите, я в три раза получаю меньше пенсию, чем она зарабатывает, за то, что я работаю председателем ТОС микрорайона «Осенняя». Я работаю по факту, а она сидит перед компьютером. Вот и все!
Пламенная речь В. Гордеевой не стала финалом этого заседания. Представитель госпожи Шелтыганов заявил ходатайство об опросе свидетелей, в качестве которых выступили три председателя территориальных общественных объединений Биробиджана. Не буду приводить все их выступления. Скажу только, что они подтвердили: письмо, которое потом было отправлено Президенту, подписывали они тоже в кабинете Аллы Шелтыгановой, и при обсуждении письма присутствовала Елена Пархоменко.
А в кулуарах эти свидетельницы очень удивлялись, что данное письмо было отправлено Владимиру Путину за одной только подписью Гордеевой (не в оригинале, конечно, а в печатном варианте).
В общем, несмотря на неявку в суд главной героини - Аллы Шелтыгановой, заседание все равно получилось очень забавным и веселым. А решение суда - предсказуемым и вполне законным: в удовлетворении исковых требований Шелтыгановой Аллы Николаевны к Гордеевой Валерии Михайловне и еженедельнику «Газета на Дом» о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда отказать.
На этом, думаю, можно поставить точку.
Елена Голубь,
«Газета на Дом», №31
ст. «Там «сморщилась», или нет?»
