В художественной галерее имени А. Федотова краевого центра открылась персональная выставка известного хабаровского художника Владимира Ильича Фомина, весьма интересная.
 
Художник В.Фомин. Фото В.Иванова
Художник В.Фомин. Фото В.Иванова

 
Когда смотришь по местному телевидению сюжеты о художниках, замечаешь, как много молодых и талантливых авторов вступило в творческий союз.
 
И это, конечно, неплохо. Но возникает вопрос, как едва ли не через год-другой после окончания вуза совсем еще юные особы обзаводятся заветными «корочками». Ведь в прежние времена не только количество персональных выставок и рекомендации, но и профессиональный стаж играли роль при вступлении в Союз художников России. Это относилось и к другим творческим союзам - писателей, журналистов, композиторов, кинематографистов. Даже в Русское географическое общество было не так-то просто вступить.
 
Да и в казачьей иерархии при утверждении чинов предусматривалась не только доблесть, но и стаж, житейская мудрость. Поэтому лихая песенка про «есаула молоденького», написанная явно не казаками, была бы освистана на казачьем Круге, поскольку есаул, или по-армейски майор, не мог быть «молоденьким». Атаманом еще куда ни шло, но опять же низовым, станичным, в чине, допустим, вахмистра, или прапорщика, но не есаульском.
 
А сейчас «есаулами» творческих союзов становятся чуть ли не со студенческой скамьи. И это, конечно, задевает стариков. Есть у меня друг, бывший спецназовец, которого готовили на случай столкновения с нашими южными соседями. Умелый художник, кстати, и мастер дизайна, но его долго мурыжили при вступлении в Союз художников, все находили какие-то отговорки.
 
Есть в Хабаровске и другой почтенный живописец, которому в прошлом году исполнилось семьдесят пять лет. По всем профессиональным критериям ему полагалась персональная выставка. Но человек оказался добрым, покладистым, и его выставку все передвигали. Дескать, потерпи, у нас тут молодые и приезжие дарования торопятся в гении, а ты - свой, местный, да еще казак. Так и передвинули на год юбилейную выставку.
 
Что ж, поздравим своего брата-казака.
 
Речь идет о Владимире Ильиче Фомине, одном из старейших художников Хабаровска и есауле городского казачьего общества «Форт ДВ».
 
Конечно, в казачьей форме с погонами он картин не рисует, но когда в мастерской, у картины я решил сфотографировать Владимира Ильича, попросил надеть парадную форму Уссурийского войскового казачьего общества. И смотрится убедительно.
 
Кстати, четверть века назад, когда казаки пришли в местное отделение Союза художников, чтобы найти единомышленников, а, может, и земляков из дальних краев, художники встретили их с восторгом, кого-то тут же запечатлели карандашом и кистью, но в казачье сообщество вступил лишь Фомин.
 
- Вообще-то я не казак по происхождению, но мои предки, приехавшие в Сибирь во времена Столыпинской реформы, стали однодворцами, или отделившимися от общины земледельцами, полагавшимися только на себя, и это роднило их с казаками-хуторянами, - делится воспоминаниями Фомин. И его можно назвать одним из ветеранов возрождения хабаровского казачества, активно работавшего на творческой ниве.
 
- Было время, ездил по казачьим станицам и на пограничные заставы, где дух былого казачества и его традиции особенно чувствуются, - добавляет есаул. - И хотя не избалован вниманием, было приятно, когда молодые пограничники, свободные от службы, сами предлагали поднести этюдник куда-нибудь в таежные дебри, он ведь не из легких, этот ящичек с кистями и красками, на выдвижных стойках…
 
Этюдник и в самом деле напоминает… станковый пулемет, только без ствола. И эти военные сравнения частенько проскальзывают в разговоре, ведь после окончания Томского университета Фомин был направлен в Венгрию, служил на советской авиабазе, да еще в разгар «кубинского кризиса». Тогда, в шестьдесят втором, наши пилоты едва ли не ночевали в кабинах истребителей и бомбардировщиков. На базе круглые сутки ревела техника, и молодой техник Фомин сноровисто обслуживал истребители Миг-17. Те самые, что воевали в Корее, и среди командиров были так называемые «китайские добровольцы» со славянской внешностью, что сбивали в корейском небе американские самолеты. Тогда мир стоял на пороге Третьей мировой войны, и воспоминания боевых асов накрепко засели в памяти.
 
- Это были настоящие командиры, смелые и надежные, и, что особенно запомнилось, так это уважительное отношение к подчиненным, никаких матов-перематов, работали в связке, и от механиков, техников, остававшихся на земле, зависела судьба летчиков, - добавляет Владимир Ильич.
 
Вернулся со службы старшим лейтенантом, а уже в казачестве был сотником, подъесаулом и, наконец, есаулом.
 
Сейчас есаул Фомин отвечает за связь городского казачьего общества с творческими организациями, а это не только художники и писатели, но и самодеятельные артисты в первую очередь. Приходится договариваться, встречаться с чиновниками, которые и хотели бы помочь, но денег на стилизованную казачью форму для участников художественной самодеятельности не хватает, приходится как-то выкручиваться.
 
- Да, трудные времена для казачьих талантов, как, впрочем, и для многих других, - делает вывод есаул Фомин. И это вовсе не старческое брюзжание. Просто на его, да и на мой взгляд, нынче особенно наглядно чувствуется утрата традиций и разрыв в духовной связи поколений. И ветеранов зачастую мимоходом, а то и с ухмылкой пытаются сдвинуть на обочину жизни. Дескать, пожили и - на покой, уступайте место танцулькам и компьютерным забавам в виде дурацких покемонов. Конечно, в чем-то молодые дарования могут отличиться, но в отрыве от добрых традиций и житейского опыта даже новейшие технологии быстро превращаются в мусор.
 
Не стареет лишь земля и память об отчем доме. Художнику Фомину повезло, что вырос в деревне и вспоминает ее добрым словом. И свою очередную картину о сельской глубинке назвал так: «И снова весна, возрождение». Таким видится ему казачий быт, возрождаемый ныне в приамурском пограничье.
 
Владимир Иванов-Ардашев.